Бухгалтеров обязали стучать на клиентов

Новые требования фактически дезавуируют стандарты конфиденциальности взаимодействия юристов с доверителями и аудиторскую тайну. В то же время участники рынка убеждены, что смогут уклониться от выполнения таких обременений.

Законодательство о противодействии легализации (отмыванию) полученных преступным путем доходов и финансированию терроризма распространяется в первую очередь на банки и иные кредитные организации. Они должны сообщать в Федеральную службу по финансовому мониторингу (так называемую «финансовую разведку») о всех сомнительных операциях, в том числе попытках уклонения от налогов и обналичивания, блокировать счета включенных в экстремистские списки лиц и выполнять многие другие требования.

Принятые еще в 2004 году поправки возложили исполнение этого закона в том числе на адвокатов, нотариусов и оказывающие юридические или бухгалтерские услуги компании и индивидуальных предпринимателей. Однако только если такие юристы и бухгалтеры непосредственно готовят или осуществляют от имени или по поручению клиентов сделки с недвижимостью, управляют банковскими счетами и совершают операции с ценными бумагами, участвуют в создании организаций и так далее. На обычные консалтинговые услуги специальные требования на практике не распространялись.

Опубликованные в конце июля разъяснения Росфинмониторинга существенно расширили сферу применения «антиотмывочного» законодательства. По мнению чиновников, под «юридическим обеспечением деятельности» организаций понимаются в том числе консультационные услуги по законодательству, анализ и составление договоров и документов, сопровождение заключаемых сделок, а также прочие консультации в сфере трудового и гражданского права, деловая переписка и так далее. К деятельности по созданию организаций отнесены услуги по регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей. «Стучать» на клиентов должны осуществляющие и бухгалтерский аутсорсинг компании – обеспечивающие ведение учета, составление отчетности, обработку первичных документов, сдачу электронной отчетности, оказывающие консультационные и иные услуги.

Также чиновники Росфинмониторинга напоминают, что все работающие в этой сфере организации и адвокаты обязаны разработать и утвердить специальные правила внутреннего контроля, проводить идентификацию клиентов (в том числе проверять и копировать паспорта граждан), подключиться к «Личному кабинету» на сайте ведомства, а также назначить ответственное за взаимодействие с «разведчиками» должностное лицо, соответствующее установленным квалификационным требованиям и прошедшее специальную подготовку. Любое, даже формальное неисполнение таких требований карается административным штрафом в сумме до 100 тысяч рублей. Если же адвокатское образование или юридическая фирма не направила в уполномоченный орган информацию хотя бы об одной сомнительной сделке, на нее может налагаться штраф уже в 400 тысяч рублей. Также допускается приостановление деятельности «уклониста» на два месяца.

Согласно ранее опубликованным разъяснениям ведомства, адвокаты, юристы и бухгалтеры обязаны выявлять и фиксировать сомнительные сделки, в том числе запутанные или необычные по характеру, не имеющие «очевидного экономического смысла или очевидной законной цели» либо не соответствующие целям создания организации. Также предписано сообщать о многократных схожих операциях, «раздробленных» с целью уклонения от контроля, и при наличии «иных обстоятельств, дающих основания полагать, что сделки осуществляются в целях легализации (отмывания) доходов, полученных преступным путем, или финансирования терроризма».

Юристы критически оценивают указания «финансовых разведчиков». Ведь, в отличие от банков, которые оценивают операции чаще всего формально (исходя из указанного в назначении платежа и иных обстоятельств), юридические консультанты знают о клиентах почти все. Нередко самой целью получения правовых услуг является налоговая оптимизация, которая с точки зрения надзорных органов может квалифицироваться как уклонение от уплаты налогов.

Клиенты в таких ситуациях рассчитывают на конфиденциальность предоставляемых консультантам материалов. Профильный закон и Кодекс профессиональной этики обязывают адвоката сохранять в тайне даже сам факт обращения к нему конкретного лица, все данные о нем, полученную от клиента информацию и так далее. В самом «антиотмывочном» федеральном законе оговаривается, что требования по передаче информации не относятся к защищенным адвокатской тайной сведениям, но ни в одном из разъяснений Росфинмониторинга эта норма не упоминается. Кроме того, все работающие с корпоративными клиентами адвокаты в любом случае обязаны открыть «Личный кабинет», разработать правила внутреннего контроля и выполнить многочисленные иные требования «разведчиков».

Отношение самого профессионального юридического сообщества к «антиотмывочному» закону неоднозначно. Еще в декабре Федеральная палата адвокатов напомнила своим членам о необходимости соблюдения конфиденциальности полученных от клиентов сведений. Вместе с тем регистрация «Личного кабинета» и пассивное взаимодействие с Росфинмониторингом не признается нарушением норм профессиональной этики. При возникновении сомнений в части легальности совершаемой клиентом сделки или финансовой операции, адвокатам было рекомендовано обращаться в совет региональной палаты для получения разъяснений. «Оценка сделок в качестве осуществляемых в целях легализации (отмывания) доходов, полученных преступным путем, или финансирования терроризма производится адвокатом по своему внутреннему убеждению на основе нахождения разумного баланса конституционно защищаемых ценностей, конкурирующих прав и законных интересов», – констатировал глава профессионального сообщества Юрий Пилипенко.

Судебная практика по исполнению «антиотмывочного» закона адвокатами и правовыми консультантами пока не сложилась. Тогда как позиция Конституционного суда России по неприкосновенности профессиональной тайны остается противоречивой. Служители Фемиды неоднократно указывали, что информация, полученная адвокатом при оказании клиенту квалифицированной юридической помощи, «не подлежит разглашению и не может быть предметом свидетельских показаний». Однако в 2015 году высшая инстанция по существу допустила проведение у адвокатов обысков: «Не могут быть защищены режимом адвокатской тайны сведения, свидетельствующие о совершении имеющих уголовно противоправный характер правонарушений, в частности, о злоупотреблениях правом на юридическую помощь и защиту от подозрения и обвинения, допускаемых как адвокатом, так и лицом, которому оказывается юридическая помощь», – заключил Конституционный суд России.

Международные обязательства России не выделяют особые права адвокатов. Так, утвержденные специальным Конгрессом ООН правила возлагают на государства обязанность «обеспечивать конфиденциальный характер любых сношений и консультаций между юристами и их клиентами в рамках их профессиональных отношений». «Без уверенности в конфиденциальности не может быть доверия. Конфиденциальность, таким образом, – основное и фундаментальное право и обязанность юриста», – отмечается в Кодексе поведения для юристов в Европейском сообществе.

На особые привилегии всех оказывающих правовую помощь лиц указывает и Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ). Так, в январе прошлого года он признал незаконными обыски, проведенные в офисе белгородского индивидуального предпринимателя Евгения Рожкова, оказывающего правовые услуги под маркой арбитражного бюро «Витязь». Страсбургские служители Фемиды пришли к выводу, что отсутствие статуса адвоката в данном случае не имело значения – «при любом подходе имело место нарушение статьи 8 Конвенции».

Уведомлять «финансовую разведку» о сомнительных сделках клиентов с 4 мая этого года обязаны и аудиторы. Такие меры, по утверждению чиновников ведомства, соответствуют международным стандартам – рекомендациям Группы разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег (FATF). Раскрывать тайны клиентов аудиторы должны будут при проведении как обязательной, так и добровольной проверки финансовой отчетности.

Советом Федерации уже одобрены поправки в действующий Налоговый кодекс РФ, делегирующие фискальному ведомству право истребовать у аудиторов любую полученную ими от клиентов информацию и документы. Такой запрос может направляться в том числе по требованию иностранных «мытарей». Согласно пояснительной записке, изменения направлены на «реализацию рекомендаций Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭРР) по итогам первой фазы обзора законодательства Российской Федерации в рамках Глобального форума по транспарентности и обмену информацией для целей налогообложения».

При этом профильный закон гарантирует обращающимся к финансовым консультантам защиту аудиторской тайны, к которой относятся любые предоставленные клиентом сведения и документы. Исключение касается только информации о самом факте заключения контракта на оказание аудиторских услуг и величине выплачиваемого исполнителю вознаграждения.

Единая практика истребования государственными органами материалов аудиторов пока не сложилась. Еще в 2006 году Конституционный суд России допустил выемку содержащих аудиторскую тайну предметов и документов в рамках следственных мероприятий по уголовному делу только на основании специального судебного разрешения. Но это не помешало столичной полиции на основании постановления следователя провести обыск в российском офисе международной аудиторской компании PricewaterhouseCoopers, изъяв содержащие клиентские материалы компьютеры. Поводом для таких действий стало расследование некого уголовного дела о незаконном возврате НДС, хотя упомянутые в постановлении подозреваемые организации не являлись клиентами PricewaterhouseCoopers. Отклоняя жалобу аудиторской фирмы, Московский городской суд указал, что заявитель не доказал наличие на изъятых компьютерах охраняемой федеральным законом тайны.

Андрей Сучков, исполнительный вице-президент Федеральной палаты адвокатов.
В данном письме Росфинмониторинг делается лишь акцент, что обязанности адвоката в части соблюдения «антиотмывочного» законодательства распространяются на частных юристов и юридические фирмы, бухгалтеров, а также на арбитражных управляющих, когда они занимаются подобной деятельностью. Таким образом, развеян ранее высказываемый довод, что правила противодействия легализации полученных преступным путем доходов и финансирования терроризма распространяются только на адвокатов, что делает их статус менее привлекательным, чем профессия частного юриста. Хотя это утверждение и ранее не соответствовало буквальному содержанию федерального закона, теперь такое заблуждение окончательно развеяно информационным письмом Росфинмониторинга.

Илья Широков, руководитель направления регистрации Объединенной Консалтинговой Группы.Новые требования по исполнению «антиотмывочного» законодательства могут привести к переименованию оказываемых клиентам услуг. Например, в договорах вместо «юридических услуг» будет указываться «информационная поддержка» и тому подобное. Некоторые организации, возможно, перейдут на практику наличных расчетов, что снизит сбор налогов в бюджет.
Таким образом, можно предположить, что возникшая ситуация не ограничится только лишь письмом Росфинмониторинга, а получит свое продолжение в судебных спорах по его применению и толкованию на практике.

Николай Вильчур, генеральный директор международной консалтинговой компании «Вильчур и партнеры».
Сам «антиотмывочный» федеральный закон исключает предоставление в Росфинмониторинг сведений, защищенных адвокатской тайной. Кроме того, установленные критерии выявления юридическими и бухгалтерскими компаниями подозрительных сделок клиентов остаются крайне размытыми. Таким образом, адвокатам и иным обслуживающим бизнес юристам фактически нечего сообщать в уполномоченный орган.В свою очередь, требования по созданию инфраструктуры – утверждение внутренних правил, регистрация личного кабинета, идентификация клиентов, назначение ответственного лица и так далее, непосредственно связаны с направлением информации о выявленных подозрительных сделках. Пока таких фактов нет или Росфинмониторинг не предъявил соответствующих претензий – юридические и бухгалтерские фирмы вправе ничего не создавать. К ответственности их могут привлечь не за отсутствие внутренних правил и ответственных лиц, а за последствия таких нарушений в виде несообщения обязательных к передаче сведений.