Алексей Куимов: Я русский, и это многое объясняет

Глава Курортного района Алексей Куимов в прошлом был лидером партии «За Русь Святую!» и выступал за назначение на государственные должности только православных людей. Но сам он теперь называет этот период временем «неофитства» и считает, что Россия не проживет без демократии и свободы. В интервью «Фонтанке» Куимов поделился своим пониманием русской национальной идентичности, ситуации в стране и отношением  к ситуации на Украине, тем более что с Игорем Стрелковым он знаком лично.

Полтавченко важно, что у тебя внутри

– Алексей Васильевич, в начале 2000-х годов Вы были лидером партии «За Русь Святую!», участвовали в выборах в Госдуму. У партии была достаточно радикальная программа: назначение на руководящие посты православных людей, православное образование в школах и вузах. Не кажется ли Вам, что частично эти цели достигнуты, а православие превратилось в подобие марксизма-ленинизма?

– 12 лет прошло с того, как я, будучи самым настоящим неофитом, пытался изменить мир под те идеалы, которые исповедовал. Период неофитства – вполне естественен для человека, воспламенившись какими-то идеями, хочется быстро перестроить под них весь мир. Однако  старец Паисий Святогорец говорил:«Делай то, куда твои руки достают, а остальное предоставь Богу». Мир очень сложен: у христианства нет задачи полностью изменить весь мир под евангельские идеалы, его задача – поменять духовное начало человека. Причем человек должен измениться изнутри, а не просто начать соблюдать какие-то внешние ритуалы.

Марксизм-ленинизм пытался всеми возможными способами, чаще репрессивными, перестроить общественное устройство. Христианство же смотрит на небо и уповает на свободный выбор человека. А изменившись изнутри,  человек начинает преображать то, что находится вокруг него. Тут формула такая: наведи порядок в семье, роди детей и их чему-то научи, возлюби по-настоящему свою жену, чтобы она была счастлива и т. д. Все это занимает колоссальное количество времени. 

Один человек никогда не потянет изменение всего мира, но когда идет преображение множества людей, когда растет база духовно заряженных людей, то что-то получается. Например, языческая Римская империя эволюционировала в христианскую Византию 300 лет. К тому моменту, как Константин Великий объявил христианство государственной религией, значительное число жителей империи уже его исповедовало. А Константин де-факто принял то, что было в обществе.

Когда мы носились с идеей партии «За Русь Святую!», реальное число носителей православной идентичности было очень небольшим. Подчеркну: я говорю про тех, кто ходит в храм, кто причащается. В Москве на пасхальное богослужение приходят 200-300 тысяч человек. Теперь вспомните, сколько людей живет в столице, и вы вычислите реальный процент носителей православной веры. А Пасха – это главный праздник христианства. Поэтому говорить о том, что православие стало трендом или модой, нельзя. К сожалению, это пропагандистский штамп, который не соответствует действительности.

– Но ведь сейчас без священника не обходится ни одно официальное мероприятие…

– Православными себя называют около 80% всех жителей России, то есть практически любой русский. Но далеко не каждый может объяснить, что значит быть православным. А еще есть такое понятие, как «православный атеист», которое однажды использовал президент Беларуси Александр Лукашенко, отвечая на вопрос о своей религиозной принадлежности.

Да, церковь, как и любая большая организация, развивается – строит храмы, расширяет свою миссионерскую деятельность. Это совершенно естественно. Но нужно смотреть, насколько увеличивается число людей, которые по-настоящему, глубоко верят, а не просто соблюдают какие-то внешние ритуалы.

В советское время коммунистической идеологией было пронизано все – от яслей до могилы. Страной управляло Политбюро ЦК КПСС. Сегодня же наше общество, к сожалению, очень далеко от христианских заповедей, да и Синод РПЦ не рулит Россией, а решает в основном свои внутренние вопросы.

– А как быть с использованием бюджетных денег для финансирования религиозных праздников?

– Я, будучи главой Курортного района, на православные мероприятия не выделяю ни копейки бюджетных денег. Только частные пожертвования. И вообще, здесь нужно быть очень осторожным: постоянное проведение всевозможных массовых мероприятий религиозной направленности не может привести к росту числа верующих людей.  Даже со строительством храмов нужно быть осторожным: нужно грамотно выбирать место под церковь, чтобы не вызывать протесты местных жителей. Не нужно давать пищу для нападок на церковь, не надо разжигать страсти и раздражение. Градус агрессии в обществе и так уже зашкаливает.

– Есть еще один аспект этой проблемы: многие чиновники постоянно подчеркивают свою приверженность православию.

– В этом как раз нет ничего странного.  Я часто вижу многих чиновников, которые стоят в церкви, но не знают, какой рукой креститься. Это некий такой придворный код, который позволяет быть поближе к руководителю. Если бы наш губернатор был мусульманином или буддистом, то часть чиновников, я уверен, совершала бы намаз или пыталась погрузиться в нирвану.

А если серьезно, то Георгий Сергеевич по-настоящему воцерковленный и православный человек, поэтому не обращает на внешние вещи никакого внимания. Ему неважно, пришел ты в храм или не пришел, надел четки или нет. На него это влияния не оказывает. Важно, что у тебя внутри.

На Крыме нужно было остановиться

– Продолжая разговор о церкви: несмотря на весь патриотизм церкви, она остается нейтральной в вопросе конфликта на Украине.

– Церкви никогда нельзя занимать чью-то сторону, когда речь идет о гражданском противостоянии внутри одного народа. Только в случае внешней агрессии церковь должна четко заявить свою позицию и благословить свой народ на защиту.

Для Русской православной церкви русские и украинцы – один народ. Поэтому если бы она заняла ту или иную позицию, то это неизбежно привело бы к расколу. В приходы РПЦ должны приходить как ополченцы, так и солдаты, воющие на стороне киевских властей. Это одна из тех возможностей, которые должны способствовать установлению мира. Хотя понятно, что на это потребуются годы.

– Но ведь это противоречит тезису о том, что на Украине русская цивилизация сражается с западной, с фашистами.

– Это противоречие есть внутри отдельных приходов, в которых отдельные священники призывают свою паству ехать на Украину и защищать Новороссию. Но это не является официально позицией церкви. Патриарх ведет грамотную линию, согласно которой церковь остается единой для всех противоборствующих сторон. Нельзя добавлять к национальному расколу еще и религиозный.

– А как Вы в целом относитесь к конфликту на Украине?

– Дело в том, что я знаком со многими участниками этого процесса, в том числе с Игорем Стрелковым и Костей Малафеевым. На Крыме нужно было остановиться. Все было сделано быстро и самое главное, в отличие от Донбасса, без большой крови. Затем нужно было сказать «стоп» и переварить эту ситуацию. Восточная Украина – не полуостров, это материковая территория, которая в геополитическом раскладе была обозначена Западом как земля, на которую не стоит лезть. Но после Крыма многие на волне патриотического подъема поехали воевать за Донбасс. Этот процесс был стихийным,неуправляемым. В результате – тысячи жертв, разруха, санкции, кризис.

Серьезные структуры вмешались, когда ситуация стала критической. Потом родились минские соглашения.  Идут какие-то процессы, но мне кажется, что полноценного понимания что делать дальше, сейчас нет ни у кого.

– Один из полевых командиров ополчения Алексей Мозговой прославился тем, что запретил женщинам ходить по ресторанам и кафе. То есть потребовал жить по «Домострою».

– Это все полная дребедень. «Домострой» – это ушедшая в прошлое история. Там, например, описывается, как правильно заготавливать лед для погреба или как жена должна запаривать розги, чтобы вечером муж тебя ими выпорол.

И вообще, русский православный человек – это свободный человек. И попробуй нашей женщине что-то запретить. Отправишься запаривать розги. И уже для себя.

Хотя правда в том, что, конечно, нужно воспитывать нравственность, но это касается не только девочек.

– А как Вы относитесь к народному суду, который приговорил насильника к расстрелу?

– Народный суд – это пена, которая соответствует любому военному времени. Если там были преступления, то потом людей, совершивших их, будут, без сомнения, судить. А преступления есть и с той, и с другой стороны, это нужно признать.

И много лжи – как с одной, так и с другой стороны.

– Вы имеете в виду истерию, которую можно наблюдать по ряду телеканалов?

– Эта истерия не просто опасна для сознания, она разрушительна для страны. У людей создается ощущение, что кругом враги. Можно сколько угодно нагнетать истерию по поводу хунты и «бендеровцев», но ближе к разрешению конфликта мы не станем. Наоборот, ситуация будет еще более запутанной. Ведь не мы одни льем этот пропагандистский поток: пропаганду ведут и украинские СМИ, и западные. В итоге вместо примирения мы приходим к еще большему озлоблению.


Русский православный человек – это свободный человек

– Частью этой истерии является тезис о том, что «кто не с нами, тот против нас». Взять, к примеру, травлю Андрея Макаревича…

– Мне очень неприятна ситуация с Макаревичем. Я считаю, что он сделал для нашей страны и культуры очень много. Я могу сказать, что вырос на его песнях. Да, у него есть свой взгляд на мир, который мы относим к правому, либеральному спектру. Но он гражданин своей страны. Он любит нашу Родину, он не собирается никуда уезжать и эмигрировать. Его песни не несут угрозы суверенитету России.

Случай с Макаревичем ясно показывает, как цепко живет в нашем обществе дух несвободы. Этот дух, дух непримиримости, в свое время разрушил Российскую империю, потом – Советский Союз. А сейчас, если не остановиться, может разрушить и нынешнюю Россию.

- Почему?

– Человеку проще не проявлять дарованную ему свободу, не делать выбор между добром и злом, не совершенствоваться. Ему проще встроиться в какой-то общественный мейнстрим, особенно если он окрашен в красивую оболочку патриотизма. На мой взгляд, когда люди кричат: «Выгнать!» или «Запретить!», то в них проявляются самые низменные человеческие чувства. Выбор добра требует усилия, а зло всегда лежит на поверхности.

Ведь казалось бы, все эти кампании остались в большевистском прошлом. А оказалось – нет. От травли Макаревича до условного «37 года» – рукой подать.

Есть здоровый патриотизм, который идет изнутри и строится на достоинстве и сотрудничестве. А есть агрессивный, нервный, который строится на истерике и противостоянии.

Экономически мы сейчас менее живучи: нынешнюю Россию нельзя сравнивать ни с Российской империей, ни с Советским Союзом.  Мы прочно сидим на нефтяной игле: достаточно пережать это горлышко, и мы впадаем в панику, если не в транс. Жители моногородов, где закрыты старые советские предприятия, живут за счет пенсий и других социальных выплат. Если поступления в бюджет сократятся, и они перестанут получать эти выплаты, то им просто не на что будет покупать продукты питания. Появятся те же проблемы, что были в 1990-е годы. Здесь очень тонкая грань между тем относительным благополучием, к которому мы привыкли, и хаосом 1990-х годов.

А держать экономически неустойчивую страну можно только репрессивными методами, что мы ,к сожалению, уже проходили.

-  Но ведь репрессии приведут к новой волне эмиграции?

- Да, и это самое печальное. Без активной части населения, без активной части бизнеса стране не выжить. Это носители идей, которые помогут сделать нам ту самую модернизацию, о которой так много говорят. Нужно беречь этих людей как зеницу ока. Без активного ведущего слоя, который ценит личную свободу, будет очень сложно. Это касается и бизнес-сообщества.

Вот, например, дело Евтушенкова. Я не очень хорошо знаю историю приватизации «Башнефти», но я точно знаю, что время для этого дела было выбрано крайне неудачное. И это лишь один из симптомов, свидетельствующих об опасной тенденции.   

Сейчас уровень доверия бизнеса к власти катастрофически низок. А если нет уверенности в завтрашнем дне, какой дурак будет вкладывать свои или кредитные деньги в развитие.

- И какой выход из этой ситуации?

– Нужен новый общественный договор, способный дать творческий импульс для активной части населения. История перед нами снова ставит старые вопросы: кто мы, что нас объединяет и что нам делать?

Недавно в Москве прошел Всемирный русский народный собор, который был посвящен теме единства страны. В Евангелии очень точно сказано: «Дом, который разделился внутри себя, не устоит». А вокруг чего должно строиться это единство?

На соборе на суд общественности была предложена «Декларация русской идентичности». Она отвечает на простой, казалось бы, вопрос: «А кто такой русский?»

В декларации под ней понимается совокупность связей - генетических, культурных, религиозных, исторических. По отдельности они не являются определяющими: можно, например, говорить по-русски, но не считать себя русским. Но в совокупности они определяют русскую идентичность: я говорю по-русски, мои предки русские, я являюсь православным человеком и я часть истории моей страны.

-  Кто-то скажет проще: я русский потому, что русский.

–  Пусть так. Но вокруг этого понимания, вокруг понимания своей идентичности уже можно строить государство, выстраивать его шкалу ценностей: степень свободы индивида, степень государственного принуждения, экономический уклад и отношения с внешним миром.

- Какой шкалы ценностей Вы придерживаетесь как глава района?

– Помните фразу из "Сибирского цирюльника": "Он русский – и это многое объясняет". Для русского человека правда и свобода – основные ценности в жизни. Тысячу лет воспитывался русский национальный характер, передаваясь из поколения в поколение. Мы не можем жить по чьим-то правилам. Нам нужна свобода, чтобы жить по своим правилам, основанным на православной вере. Нам нужна правда, чтобы правильно распорядиться своей свободой. Как ориентир в современном мире. Поэтому наше общество никогда не примет тех извращений, которыми поражен западный мир. При всех болезнях нашего народа, мы гораздо их здоровее.

Что касается моей работы, я стараюсь дать коллегам больше свободы и ответственности. Только так может раскрыться их творческий потенциал. Залогом должно служить взаимное доверие в коллективе. Если нет доверия, контроль не поможет. Тогда надо принимать кадровые решения. Любой коллектив создается по крупицам, но результат того стоит. Перед страной стоят очень сложные задачи. И решить их могут только свободные и ответственные граждане.

- Вы верите, что мы их решим?

– Я верю в свой народ и будущее России. Мы – самый пассионарный народ на Земле. Нам надо только поверить в себя, перестать разрушать построенное вчера, создать условия для свободного творчества во всех областях народной жизни, и нас не догонят.

Преподобный Серафим Саровский говорил: "Россия претерпит много бед и ценой великих страданий обретет великую славу!"

Уверен, что это пророчество обязательно сбудется.