Проблемы наследования бизнеса

Для решения таких проблем за рубежом существуют специальные инструменты, в том числе наследственные фонды, договора и иные. В России они, как и институт доверительного управления, внедряются пока очень медленно. Поэтому крупные отечественные предприниматели стараются для передачи своего состояния детям и другим преемникам использовать иные, в том числе оффшорные, юрисдикции.

Процедура наследования любого имущества по российскому законодательству занимает не менее шести месяцев. За это время нотариус собирает заявления всех потенциальных получателей «нажитого непосильным трудом» усопшего. Даже если он и оставил завещание и с точностью до копейки распределил свои активы, ряд лиц (несовершеннолетние дети, нетрудоспособные супруги, родители и иные иждивенцы) имеют право на обязательную долю, отдельные наследники могут признаваться недобросовестными и так далее.

Компании, в которых умерший владел 100-процентным или просто контрольным пакетом и одновременно был руководителем, оказываются в патовой ситуации. Наследники могут принимать решения только после получения свидетельства (то есть через полгода), тогда как заместители директора чаще всего отсутствуют или закрепленные в доверенности их полномочия существенно ограничены.

В подобных случаях действующий Гражданский кодекс РФ предусматривает введение доверительного управления. Для этого по обращению заинтересованных лиц ведущий наследственное дело нотариус наделяется правами учредителя и заключает договор с профессиональным управляющим. Последний призван за определенное вознаграждение выполнять работу по сохранению активов и обеспечить продолжение деятельности компании.

Однако реализация этого инструмента вызывает много вопросов и сомнений. В первую очередь он никак не ограничивает действия нотариуса и выбранного им управляющего – при жизни бизнесмен в завещании или иным образом не может выразить свою волю о судьбе созданной им компании. Не вправе влиять на них и близкие умершего, которые до недавнего времени вынуждены были обращаться к конкретному нотариусу, уполномоченному вести наследственные дела по месту жительству собственника. Более того, в договоре доверительного управления в обязательном порядке должны указываться выгодоприобретатели – лица, в интересах которых ведется работа, то есть наследники. Но до истечения шестимесячного периода «молчания» точный перечень получателей активов усопшего не известен.

Для предупреждения конфликтов Федеральная нотариальная палата предложила своим членам истребовать заявления от всех известных им наследников с целью согласования с ними кандидатуры доверительного управляющего. Хотя признается, что реализовать это не всегда возможно, состав наследников может неоднократно меняться, внесение изменений в договор затруднительно и так далее. Кроме того, нотариусам рекомендовано полностью доверять управление бизнес-активами профессионалам: «Поскольку нотариус не является специалистом в области управления имуществом, представляется нецелесообразным устанавливать ограничения в отношении отдельных действий доверительного управляющего», – отмечается в разъяснениях Федеральной нотариальной палаты.

Еще более противоречивой остается судебная практика разрешения дел, связанных с доверительным управлением наследуемых компаний. Например, уже больше четырех лет длятся споры вокруг имущества Сергея Амелина, являвшегося единственным участником сразу четырех компаний – ООО «Виктория», ООО «Теорема», ООО "Ас.ком-4» и ООО «Стройимпульс СМУ-1». Нотариус Лариса Воронова по предложению основной наследницы – Елены Амелиной, заключила договор доверительного управления с адвокатом Анной Марковой, которая, в свою очередь, сменила генерального директора компании. Однако вокруг наследства возник конфликт из-за появления еще одного сына умершего бизнесмена – до завершения дела об установлении отцовства служители Фемиды запретили нотариусу выдавать даже известным детям свидетельство о наследстве. Одновременно такие наследники стали оспаривать условия договора доверительного управления о размере вознаграждения, некоторые заключенные новым руководителем сделки, а один из кредиторов ООО «Стройимпульс СМУ-1» даже потребовал признания его банкротом.

Кроме того, заключенный при отсутствии информации обо всех наследниках договор доверительного управления может быть оспорен. Недействительным он является и в случае, когда устав, скажем, ООО допускает переход доли к наследникам только с согласия всех участников. В такой ситуации оказалось ООО «Геалан-Рус», 60 процентов которого принадлежало Андреасу Пертелю. После его смерти нотариус включил в число выгодоприобретателей (потенциальных наследников) сыновей Александра и Михаэля, а права на управление имуществом передал их матери Ольге Хайло. Признавая такое решение нотариуса незаконным, арбитражный суд пришел к выводу, что поскольку согласие второго участника компании – Светланы Ивановой, не было получено, доля в уставном капитале не может быть объектом договора доверительного управления наследственным имуществом.

Вместе с тем Высший арбитражный суд России еще в 2012 году указал, что права наследников на участие в управлении компанией возникают не после получения свидетельства, а со дня открытия наследства – смерти прежнего собственника доли. Хотя служители Фемиды не отрицают, что до завершения процедуры «временно возникает неопределенность состава участников».

Исключить подобные споры призван законопроект, коренным образом реформирующий процедуру наследования бизнес-активов и вводящий в российскую практику традиционные для развитых стран инструменты. Среди них – наследственный договор, совместное завещание супругов и наследственный фонд.

Первый вариант является своего рода завещанием, согласованным с самими будущими получателями имущества. Действующий собственник вправе оговорить условия или обстоятельства, при совершении или соблюдении которых соответственно наследник получит активы. Причем они могут даже не зависеть от самих участников сделки.

Уточняется и использование действующей процедуры доверительного управления. В частности, бизнесмен вправе в завещании указать, как управляющий должен будет голосовать на собрании участников, какие обязан принять решения и иные требования. Контроль за деятельность управляющего возлагается на нотариуса, а нарушение является основанием для расторжения договора. Кроме того, исключается девятимесячное ограничение срока доверительного управления – оно может длиться до пяти лет.

Также расширяется и возможность назначения душеприказчиков. По мнению заместителя руководителя Исследовательского центра частного права им. С.С. Алексеева при Президенте России Лидии Михеевой, в настоящее время использовать этот инструмент практически невозможно. «У душеприказчика нет полномочий по управлению имуществу. То есть ваш друг, которого вы попросили охранять имущество после смерти, может только умолять нотариуса что-либо сделать. Законопроект допускает привлечение в качестве душеприказчика в том числе юридических лиц, которые также будут заниматься доверительным управлением», – поясняет Лидия Михеева.

В 2016 году российские нотариусы удостоверили 596 тысяч завещаний и 3,3 млн свидетельств о праве на наследство. Было заключено 11,7 тысячи договоров доверительного управления, почти 92 процента – в Санкт-Петербурге.

Каляева Диана, директор практики по оказанию услуг частным клиентам компании PwC Legal:
Для предпринимателей становится очень болезненной ситуация с наследованием бизнеса и перехода его к семье. Владельцам необходимы непрерывность и гибкость преемственности при наследовании, поддержка семьи в случае смерти или недееспособности основателя, а также защита от необоснованных требований и недобросовестных действий третьих лиц. Требуется также обеспечить не вовлеченных в бизнес наследников, предотвратить и разрешить конфликты между ними, защитить конфиденциальность персональных данных и сохранить семейный капитал для будущих поколений.

Пока российские предприниматели для достижения этих целей активно используют зарубежные инструменты. В том числе – трасты или частные фонды, которые могут создаваться как при жизни, так и после смерти учредителей. Владельцы вправе устанавливать гибкие условия момента передачи активов, в том числе после достижения наследником определенного возраста. Также имеющиеся западные инструменты позволяют привлекать семью к управлению активами и предусматривают так называемый «переходный период» – возможность провести «настройку» таких механизмов при жизни учредителя.

Поэтому России нужно создать конкурентоспособные инструменты, доступность которых должна обеспечиваться за счет большей гибкости. Пока остаются проблемы, в том числе налогообложения, уточнения норм валютного законодательства и другие.

Константин Корсик, президент Федеральной нотариальной палаты:
В российском законодательстве много неурегулированных вопросов по наследованию бизнеса. Ведь бизнес-активы – это особый вид имущества, который требует постоянного контроля и грамотного управления. Создание наследственных фондов дает шанс сохранить бизнес и обеспечить функционирование предприятий в случае смерти его владельца. Заранее установленные собственником условия управления имуществом позволяют предупредить многие спорные вопросы, в том числе о распределении доходов.

В то же время необходимо более детально описать вопрос защиты прав наследников, имеющих право на обязательную долю. Кроме того, необходимо разграничить институт наследственного договора от уже существующей пожизненной ренты.