Стилистика оптимизма

Интервью с Ольгой Крыштановской, директором Института прикладной политики.

Дмитрий Медведев обозначил новые внешнеполитические и внутриполитические концепции развития страны. Появились ли, на Ваш взгляд, новые тенденции с приходом нового президента?

Мне кажется, главное, что произошло после прихода Медведева в Кремль на президентский пост, - то, что общество всколыхнулось какими-то надеждами, которые я могу сравнить с перестроечными настроениями. То есть надеждами на лучшее и светлое, может быть, не очень оправданными и не совсем рациональными, но, тем не менее, эти надежды есть. Выступления Медведева задали власти новую стилистику оптимизма, связанного с таким поступательным развитием страны, некоторой либерализацией по сравнению с предыдущими годами, может быть, с обращением к простому человеку. Все эти программы о борьбе с коррупцией, о развитии малого бизнеса, среднего бизнеса, конечно, находят отклик у простых людей, вызывают какие-то надежды на лучшее. И это приятно. Потому что когда приходит новая власть, то обычно царят настроения некоторой настороженности и недоверия. А здесь, я думаю, какой-то оптимизм есть.

А помимо оптимизма, как Вы думаете, что удалось за это время сделать?

Реально почти ничего, по крайней мере, мне ничего не приходит в голову. Конечно, какой-то законодательный процесс идет, но это же дело, не всегда даже связанное с Президентом, и оно долговременное. Кроме того, закон не просто должен быть принят, он должен начать работать. Это скорее план о намерениях, перед тем как начинать сотрудничество, заключаются договоры о сотрудничестве, пишутся некие планы о намерениях. Это больше похоже на это. Но то, что принята программа по борьбе с коррупцией, это хорошо, но это тоже некий план о намерениях.

На Ваш взгляд, насколько слаженной может быть работа чиновников, правоохранительных органов в решении проблем малого бизнеса?

Когда я говорю о том, что пока мало сделано, при этом не считаю, что чиновники плохо работают. Прошло всего 100 дней, и за это время, конечно, можно шашкой махать и какие-то революционные вещи делать, но когда речь идет о нормальном поступательном развитии, этого времени явно недостаточно. Слаженное сотрудничество сегодня - пока нет видимых конфликтов. Есть, конечно, люди, которые говорят, что они уже появились, но я не вижу никаких оснований для того, чтобы говорить, что действительно зреет какой-то серьезный конфликт, который будет мешать сотрудничеству власти, бюрократии с бизнесом и так далее. Пока все идет, по-моему, гладко и нормально. Единственное препятствие, - это то, что до сих пор и в нашем обществе, и в мировом сообществе нет твердого ощущения, убеждения, кто в доме хозяин, не понятно, на кого ориентироваться, на Путина или на Медведева. Эта проблема присутствует, в том числе, и на саммитах. То есть, разговаривая с Медведевым, они понимают, что он очень осторожен и говорит только те позиции, которые выверены и одобрены Путиным. В общем, все это воспринимают как первые шаги, и Медведеву еще придется много работать, чтобы доказать, что он способен действовать как самостоятельный политик. Но у него есть своя зона ответственности: он как юрист сразу взялся за вопросы правового государства, и в этом, конечно, он силен, и здесь есть надежды. Но какие-то отдельные вещи, например, реакция на дело "Мечела" Путина и Медведева, говорят о том, что, возможно, есть какие-то разночтения и разные подходы. Но это не значит, на мой взгляд, что есть конфликт. В принципе, это нормально, когда есть плюрализм мнений.

Есть еще одна сложность: Медведев избирался как преемник Путина и под флагами продолжения курса Путина, поэтому Медведев теперь является заложником этой ситуации. То есть любой его шаг в реформировании, любой новый шаг может восприниматься какими-то кругами как критика Путина. Медведев так делает - значит, до этого Путин делал плохо. Борется с коррупцией - значит, Путин не боролся с коррупцией, Путин распустил коррупцию. Медведев начинает помогать бизнесу - значит, Путин не помогал, и так далее. То есть практически любое действие Медведева может быть кем-то воспринято как противоречащее курсу Путина и как критика Путина. Действительно, есть люди, которые будут пытаться их ссорить. В этом смысле существует некая зона риска такой модели власти. Пока это нормальная ситуация: у орла нашей власти есть две головы, но все-таки это не двоевластие. Но если раздувать это различие, то, конечно, некоторый риск возникновения именно двоевластия, то есть когда эти головы смотрят в разные стороны и действуют по-разному. Но, я думаю, что риск все же небольшой.

Каковы Ваши ожидания и прогнозы относительно борьбы с коррупцией, которую инициировал Дмитрий Медведев?

В последнее время начали возбуждать уголовные дела в отношении чиновников. Раньше это делалось мало и достаточно редко, и это, конечно, позитивно. Не для чиновников, которым это наверняка не нравится, но для всей страны это позитивный процесс. Потому что один из самых главных методов борьбы с коррупцией, - это страх уголовного преследования, как и для любого преступления. Любой преступник, будучи безнаказанным, наглеет, действует все более открыто и масштабно. Медведев показал красную черту. Конечно, это не значит, что коррупция совершенно прекратится, но все-таки это вещь позитивная. У меня лично оптимизма нет: я считаю, что существует два вида коррупции, которые, называя одним словом, замазывают суть проблемы. Первое - это коррупция, идущая снизу, это то, что население или бизнес платит чиновникам, предположим, для того чтобы сэкономить свое время, быстрее решить какую-то проблему и так далее. И, в принципе, население не очень-то и против этой коррупции выступает. По опросам население ставит ее только на восьмое место по важности проблем, существующих в обществе. А другой вид коррупции заключается в нашей системе власти и в том, что государство само коррумпирует своих чиновников. Я имею в виду так называемые латентные зарплаты или привилегии. Например, чиновник получает относительно небольшую зарплату, но государство может дать ему квартиру, которую он через год приватизирует и станет собственником очень дорогой недвижимости. И если разделить сумму, которую он может выручить за это жилье, на те месяцы, сколько он проработал во власти, и прибавить к зарплате, это и будет реальная зарплата данного чиновника. Но кроме квартир еще есть и государственный транспорт, шоферы и другое бесплатное обслуживание. Я считаю, что надо провести так называемую "монетизацию" льгот чиновников, как это было сделано для населения. То есть, чтобы было видно конкретно и четко, сколько они имеют от власти. Пока этого нет, и это зона для коррупции. Поскольку это другая система, я ее называю другим словом - "кормление", которое было основано еще в XV веке, при Иване Грозном. Государство разрешает чиновнику, который работает в регионе, иметь все, говоря, что "у тебя там будут свои доходы дополнительные, зачем тебе много платить". Это у нас всегда было, это почти как чаевые для официанта, когда хозяин ресторана знает, что официант будет брать чаевые. Но только в случае официанта это записано в контракте. Из-за того, что в случае с чиновником это нигде не прописано, в любой момент против него могут начать уголовное дело. Как же так, откуда у него эта недвижимость, на какие доходы она приобретена. То есть любой чиновник, если он действовал нелояльно, или как-то неправильно себя повел, или стал не нужен власти, может оказаться в подобной ситуации. Поэтому я считаю, что невозможно бороться с коррупцией, борясь только с одной ее составляющей. Надо провести монетизацию льгот чиновников. Увидеть честно, сколько они зарабатывают, принять это, согласиться с этим, но тогда и требовать и спрашивать с них, контролировать их доходы и расходы. Нужно сделать прозрачной эту систему. Пока что Медведев борется с первой частью, но про вторую вообще никто не заикается. Конечно, это неимоверно сложное дело, потому что можно всю нашу бюрократию сделать своим врагом. Но я считаю, что реально преодолеть коррупцию без этих двух компонентов будет невозможно.