Кризис как наказание страны за отношение власти к бизнесу

Напомню, что на 1 октября 2014 года внешний долг России составлял 678,435 млрд долл., из которых на государство приходилось всего 48,313 млрд долл. Банки были должны 192,026 млрд долл., прочие сектора экономики – 422,398 млрд долл., из них кредиты – 257,722 млрд долл. В ноябре–декабре наши частные структуры должны были погасить 29 млрд долл., а в 2015-м – 109 млрд долл.

После введения санкций прошло девять месяцев. Тем не менее, судя по всему, и правительство, и Центробанк оказались не готовы к росту спроса на валюту в условиях ограничения доступа к глобальному финансовому рынку. Шапкозакидательское отношение к этой проблеме в начале эпохи санкций сменилось удивлением: для начала никто из наших крупных должников не смог получить ни одного долгового цента в Азии. Китайцы не захотели портить отношения с Западом. Далее произошло совсем неожиданное: возникли проблемы с получением финансирования на мировом долговом рынке у российских компаний, не входящих в санкционные списки. Так, на всякий случай.

Эти огорчения отодвинули на второй план следующие вопросы. Как же могла возникнуть такая внешняя задолженность у российских компаний и банков? Почему условия кредитования в России были в разы хуже, чем на Западе? Каково было отношение сверхбдительной российской власти к такой модели финансирования российского крупного бизнеса, включая стратегические государственные активы в корпорациях нефтегазового сектора?

Наша силовая элита любит повторять цитату из культового фильма: «Вор должен сидеть в тюрьме!» Забыв напрочь контекст и правовой смысл коллизии между главными героями – Жегловым и Шараповым. Хотелось бы им напомнить и другую звонкую фразу Жеглова: «Наказания без вины не бывает, Шарапов!» Она помогает проследить цепочку причинно-следственных связей, приведших к острым неприятным проблемам, кризису.

Стратегия выхода из кризиса пока не очевидна. Ни власть, ни бизнес, ни наблюдатели не в курсе антикризисного плана, если таковой имеется. Паника, торможение межбанковского рынка, отсутствие кредитования реального и виртуального секторов экономики – грозные предвестники коллапса уже через несколько месяцев всего организма нашей экономики. Это – реальность, а не гипотеза. Об этом говорят многие страницы учебников по экономической истории, доступные студентам первого курса любого экономического вуза. Повторение мантры о неизбежности роста после «отскока в плюс» малопродуктивно. За два года до вожделенного «отскока» могут сломаться не только миллионы частных судеб, но судьба страны.

Пока я не ощущаю энергии решимости, знания, понимания и действия в принимаемых мерах. Требуется реорганизация правительства с включением в него представителей бизнеса, обладающих ясным пониманием шагов, которые необходимо сделать для включения в воспроизводственный оборот всех типов ресурсов, которыми мы располагаем. На рыночной основе.

Смысл и вожделенная мечта бюрократического капитала – доступ к госфинансам, бюджетным ресурсам, рычагам перераспределения. Нормальный частный капитал хочет, чтобы ему не мешали создавать прибыль. Новую стоимость. Это принципиальное различие мотиваций в условиях нынешнего острейшего кризиса может оказаться решающим и предопределить сценарий судьбы нашей страны. В зависимости от того, на кого будет сделана ставка, кому будут выделены гарантии, кредиты и ресурсы.

Подобные развилки в истории случаются. Не то чтобы редко, но и не так часто. Последствия ошибки мне представляются трагическими. Истощение запасов, грызня в верхах, поиск предателей, двурушников и врагов – наша приятная, до боли в суставах знакомая традиция и базовая методология поиска ответа на вопрос: кто виноват?

Расчет на переориентацию производства на отрасли несырьевого сектора просто потому, что цены на нефть упали, без создания налоговых и инвестиционных стимулов – утопия. Рыночные перспективы, отдача на капитал, сроки окупаемости, экспортные перспективы – исходные мотивы для принятия инвестиционных решений. Не только бизнесом, но и банками.

Сегодня стало очевидным то, чего многие руководители без экономического образования не понимали никогда. Макроэкономические параметры – это краткосрочные факторы развития. Темп роста, уровень инфляции, объем инвестиций, параметры оттока/притока капитала, валютный курс способны измениться за несколько месяцев. Долгосрочные предпосылки роста куются в сфере микроэкономики. Именно от того, каково отношение государства к частному бизнесу, поддержке предпринимательства, подготовке и переподготовке кадров, каковы условия получения кредитов и поддержки инноваций, зависит принятие бизнесом, частным капиталом (национальным и иностранным) решения о «приземлении» в той или иной стране.

Недавно я ужинал с крупным финансистом в Нью-Йорке, и он мне сказал, что на счетах американских компаний более 2 трлн долл. Проблема – не в отсутствии финансов, а в отсутствии привлекательных долгосрочных проектов в мире. Компания Apple разместила в прошлом месяце восьмилетние евробонды на 3,5 млрд долл. под 1,082% годовых. Германия разместила пятилетние бонды под 0,12% годовых. Деньги не стоят ничего!

Нашим антизападникам, борцам со шпионами, диверсантами и прочей «пятой колонной», любителям китайского пути хотел бы рассказать о следующих фактах. В Китае сейчас осуществляется 300 реформ в 15 отраслях экономики! Китай и США заключили в ноябре соглашение о торговле в области информационной технологии (IT). Объем продукции IT в торговле между США и Китаем сегодня – 1 трлн долл. Приток иностранных прямых инвестиций в Китай в 2013 году – 118 млрд долл., а с ними приходят новые технологии, оборудование, управленческий опыт и методы выхода на рынки. Китай сократил с 79 до 35 число секторов экономики, куда раньше иностранцам нельзя было вкладывать без создания совместных предприятий. Китай и США договорились о введении 10-летних виз для бизнесменов. Именно на путях тесного взаимодействия с мировым рынком, сотрудничеством с Западом, прежде всего США, Китай решает проблему роста благосостояния своего народа, модернизации технологического уклада производственной базы и повышения привлекательности национальной модели.

Отсталость мышления, зашоренность, зацикленность на врагах внутри и вокруг России, мечтающих посадить нас на цепь послушания и зависимости, – маниакальная мантра людей, боящихся непредсказуемости свободной конкуренции частных капиталов. Потому что результатом может стать переход собственности в более эффективные руки. Совсем незнакомые руки. А это может повлечь за собой желание политических перемен и желание видеть среди политиков людей с современными представлениями о природе и движущих силах реального мира.

Для тех же, кто верит в созидательный потенциал России, глобализация – не столько риск, сколько шанс, новые возможности и рынки.

Хочу еще раз отметить: нельзя профукать шанс для России выйти из кризиса с обновленной структурой экономики и новыми рабочими местами для людей с мозгами ХХI века. Чтобы потом не пенять на горькую судьбу России. Ведь наказания без вины не бывает!