Ресторан Центральный

Опыт, видно, им помог: каждый вынес то, что мог, — к концу обеда мне кажется, что я никогда не забуду эту фразу. Пузаны и очкарики тащат на мясокомбинат гигантский пузырь с С2Н5OH, в обратном направлении движутся люди, согнувшиеся под тяжестью ветчины, которая куда толще знаменитого ленинского бревна. В новом ресторане «Центральный» такими плакатами, бичующими отдельные недостатки социалистического общества, завешаны все стены. Все логично: не было в СССР журнала любимей, чем «Крокодил». А новая точка общественного питания изо всех сил хочет показать, что за последние 30 лет в стране ничего не изменилось.

«Теперь приглашаю вас в гости к Гагарину, добро пожаловать в диссидентскую квартиру 1960–х годов», — метрдотель Евгений в пиджаке цвета топленого молока широким жестом предлагает подняться на второй этаж. Если раньше нужно было «требовать долива пива после отстоя пены», то в «Центральном» нужно обязательно требовать обстоятельную экскурсию. Дело в том, что здесь тьма–тьмущая разных укромных кабинетов, и все они разные. И если в главном зале все монументально, как в старорежимном привокзальном ресторане, то стоит открыть дверь — и вот она, комната для заседаний политбюро или бар, в котором выставлены бутылки крымского крепленого «Рымникского» и армянского «Аштарака». К сожалению, это только экспонаты. Вся эта советская эстетика здесь как нигде уместна. От дверей «Центрального» всего метров сто до ворот Смольного, в коридорах которого время, как известно, не властно. Немудрено, что большинство гостей выбирают парадный зал, где столы застелены белыми скатертями поверх кумачовых, а на стенах — флаги и колосья пшеницы. Люди в серьезных костюмах заказывают в обеденную пору коньяк под холодный борщ (350 рублей) и шницель по–министерски (320) и ведут серьезные разговоры про приобретения «Роснефти». Меню приносит официант в жилетке и бабочке — мужчина зрелого возраста, который не любит разбрасываться словами. Впрочем, это и не меню даже, а «карта порционных блюд». Следование советскому гастрономическому канону кажется почти буквальным: судак «Орли» (490), цыпленок табака (590), голубцы в сметанно-томатном соусе (390), чебуреки «Ленинградские» с томатным соком (420), не говоря уже про мимозу–жюльен–борщ–бефстроганов. Все это само собой разумеется.

Меню огромное, и некоторые позиции совсем уж экзотические: интересно, как часто тут заказывают, к примеру, морковь в молочном соусе (120)? Цены можно назвать умеренными: самое дорогое, что здесь есть, — рыбное ассорти (990), почти все остальное в 2–3 раза дешевле. Конечно, в первую очередь соблазнительно попробовать фирменные блюда. Среди них есть заливное ассорти «Ленинград». В хрустальном (а каком же еще) блюде — бело–красно–белый триколор: судак, семга и осетрина в прозрачном желе. Вкус можно корректировать совсем уж бархатно-сливочным кремом или зубастой горчицей.

Конечно, повару в следующий раз нужно стремиться вытащить из рыбы косточки все до одной.

Щи «Петровские» — апофеоз ностальгии. Даже когда срезаешь с горшочка шапку слоеного теста, кажется, что он так и останется навсегда раскаленным. От бульона хочется большей наваристости, картошка, такое ощущение, переварилась еще несколько часов назад, да и вообще ее слишком много. Зато бонусом прилагаются куриные пирожки, и закусывать ими щи из квашеной капусты — одно удовольствие. Набор котлет «Центральный» — опять–таки из фирменных блюд. Это три мини–котлетки — пожарская, киевская и метрополька, та самая, с печенкой. Киевская котлета брызжет фонтаном масла, из которого она состояла чуть не на половину, оттого, наверное, и столь нежна. Торт «Киевский» нельзя назвать в полной мере каноническим, но версия интересная, а главное — не приторная, и даже маленькая кремовая розочка на месте.

В «Центральном» не удается отделаться от ощущения, что попал в музей советского общепита. А как часто возникает желание ходить в один и тот же музей — вопрос, конечно, открытый. Но чуть не забыл! Послушайте, в СССР к ресторану всегда прилагались танцы! Волнение оказалось напрасным. Афиша на витрине гласила: «19:45. Вокально–инструментальный ансамбль».